Антонен Арто

4 марта 1948 года, 60 лет назад, умер Антонен Арто – основоположник Театра Жестокости… годы заточения в клиниках для душевнобольных наедине со своим израненным мозгом… Он тот, кто смог заразить мир своим сумасшествием. Д.Д.

"Театр и его Двойник"(отрывок)

  Письма о Жестокости¹³⁷Письмо первое ¹³⁸

Ж[ану] П[олану]

Париж, 13 сентября 1932 г.

Дорогой друг,

Я не могу дать вам разъяснения по поводу моего Манифе­ста, так как они могут лишить его аромата. Все, что я могу сделать, так это предварительно прокомментировать мое название Театр Жестокости и объяснить, почему оно выбрано.

В этой Жестокости речь не идет ни о садизме, ни о крови, по крайней мере не только об этом.

Я не культивирую ужас. Слово «жестокость» следует понимать в широком смысле, а не в материальном и хищ­ном, который с ним обычно связывают. Я отстаиваю пра­во отбросить привычные понятия языка, раз и навсегда разбить оболочку, сбить железный ошейник, вернуться, наконец, к этимологическим источникам языка, все еще способным оживить в абстрактных понятиях конкретное значение слова.

Нетрудно представить себе чистую жестокость (une cruaute pure), без разрывания плоти. А впрочем, рассуж­дая философски, что же такое жестокость? В рационали­стическом смысле жестокость означает суровость, не-

[192]

умолимую решимость действия, абсолютный необрати­мый детерминизм¹³⁹.

Обычный философский детерминизм с точки зрения нашего существования является одним из проявлений жестокости.

Напрасно слову «жестокость» придают значение кро­вавой суровости, немотивированного желания физиче­ского зла как такового. Эфиопский вождь, привязывая к повозке побежденных принцев, обращенных им в раб­ство, делает это не только из нечестивого стремления к крови. Жестокость действительно не является синони­мом пролитой крови, терзаемой плоти, распятого врага. Подобное отождествление жестокости с муками состав­ляет лишь малую часть проблемы. В жестокости действу­ет своего рода высший детерминизм, перед которым скло­няется сам палач, исполняющий казнь, и не исключено, что в будущем ему суждено претерпеть то же самое. Жестокость прежде всего ясна, это своеобразный суро­вый путь, подчинение необходимости. Не бывает жесто­кости без осознания, без какого-то непрестанного осозна­ния сделанного ¹⁴⁰. Именно осознание придает отправле­нию любого жизненного акта свой кровавый цвет, свой налет жестокости, так как ясно, что жизнь - это всегда чья-то смерть.